Читать книгу "Военная контрразведка. Вчера. Сегодня. Завтра  - Николай Лузан"

«Кто ты? Военный контрразведчик? Назначенец из ЦК? Сможешь ли приумножить успехи военной контрразведки?» — задавался вопросами Устинов.

«…Да разве это главное, Иван? Главное — это вера в правоту своего дела! В сорок первом она и только она позволила нам выстоять и в мае сорок пятого вбить осиновый кол в гроб фашизма! Но это было тогда. А сегодня смогут ли они, идущие на смену нам — фронтовикам, знающие войну только по книгам и кино, так же как и мы, сохранить преданность революционным идеалам и верность долгу?» — искал ответы на эти вопросы Устинов, и в его сердце возникала тревога.

Ее будили бухнущий на глазах бюрократический аппарат, славословие партийных функционеров в адрес Брежнева, масштабы теневой экономики и приписки в отчетности. Они, подобно раковым метастазам, поражали общество и сознание людей. Не в лучшем настроении Устинов отправился домой.

Его состояние не осталось без внимания жены — Анастасии Никитичны. Новость о предстоящем новом назначении мужа в ГДР не слишком ее огорчила. Она с женским прагматизмом усмотрела в нем добрый знак. Нервотрепка, которую он испытывал на службе в последнее время, отражалась на семье. Радость и покой покинули стены дома. С отъездом в Берлин, как полагала Анастасия Никитична, все напасти должны были остаться в прошлом. Поддержка семьи прибавила настроения Устинову. Мысленно он уже жил предстоящей работой в ГДР. Теперь его больше занимало то, как достойно покинуть пост руководителя военной контрразведки страны.

На следующий день, как обычно, в 8:15 Устинов вошел в приемную, принял доклад дежурного по управлению, ознакомился с текущей оперативной сводкой и затем с головой погрузился в дела. Своим первоочередным долгом он считал успешное завершение оперативных разработок на шпионов Инженера и Карфагена. Агенты американской разведки — они своими действиями наносили существенный ущерб обороноспособности и национальным интересам страны.

Наиболее сложно давалась оперативная разработка Карфагена — кадрового разведчика ГРУ, майора Анатолия Филатова. Для него — профессионала — не существовало секретов в сложнейшем искусстве тайной деятельности. Поэтому, чтобы разоблачить шпиона, от подчиненных Устинова требовались изобретательность и незаурядные способности. Существенно осложняло разработку Филатова и то, что он проходил службу за границей, в Алжире. В этой стране, пусть и дружественной СССР, в силу объективных причин возможности военных контрразведчиков были существенно ограничены. Для откомандирования Филатова в Москву у Устинова пока не имелось веских оснований. Оперативные данные на шпиона не подкреплялись прямыми вещественными доказательствами. В их поиске Устинов снова взялся за изучение материалов оперативной разработки на Филатова и обратил взгляд на фотографию шпиона. На ней было запечатлено, на первый взгляд, ничем не примечательное лицо.

«Разведчик и не должен бросаться в глаза…» — отметил про себя Устинов, но задержал внимание на фотографии.

Правильные черты лица, волнистые волосы, смазливая физиономия — такой тип мужчин нравился многим женщинам. Похоже, что дамский угодник…

Тонкие, твердо сжатые губы говорили о скрытном и мелочном характере.

«Зануда и жмот! Хитрый и скользкий тип!» — заключил Устинов.

К этому выводу пришел не только он, а также опытные психологи и аналитики из ЦРУ, которые и взялись за его разработку. Она началась не сегодня и не вчера, а несколько лет назад. В поле американской разведки Филатов попал не столько по внешним признакам, сколько как человек, склонный к стяжательству. Оно проявилось во время его службы в Лаосе. Там он не брезговал мелкой контрабандой, но это осталось вне поля зрения руководителей ГРУ. По возвращении в Москву Филатов поступил в Военно-дипломатическую академию Советской армии и после завершения учебы получил новое назначение в Алжир.

Появление в советском посольстве нового сотрудника — помощника военного атташе Филатова — не осталось без внимания алжирской резидентуры ЦРУ. Из архивов американской разведки всплыли прошлые его грешки по Лаосу. Смазливый вид дамского угодника натолкнул резидента ЦРУ на мысль об использовании в отношении Филатова «медовой ловушки». На него началась охота.

В тот день агенты наружки американской резидентуры с раннего утра заняли посты наблюдения у советского посольства и ждали появления Филатова. Он и не подозревал, что всего через несколько часов совершит первый шаг на пути к предательству. Позавтракав, Филатов присоединился к коллегам и отправился на совещание. Оно проходило в кабинете руководителя резидентуры ГРУ генерала Думова. После завершения летучки резидент распорядился, чтобы Филатов задержался. Причина оказалась до банальности простой и никак не была связана с оперативной работой. В далекой Москве новый куратор по алжирской линии затребовал направить в его адрес книги и научные статьи, раскрывающие историю, культуру и общественно-политическую обстановку в стране. Думов поручил Филатову заняться поиском таких материалов. Он с готовностью взялся за исполнение поручения, так как устал протирать штаны в кабинете, переоделся и вышел в город.

Солнце только-только поднялось над крышами домов. Бриз, потягивавший со стороны моря, приносил бодрящую прохладу. В воздухе еще сохранялась утренняя свежесть. Филатов неспешно прогуливался по улицам, по пути заглядывал в книжные лавки в поисках литературы. Солнце начало припекать. Он разомлел, в последний момент услышал скрип тормозов за спиной, отскочил в сторону и обернулся. Из «рено» на него испуганными глазами смотрела голубоглазая рыжеволосая красотка.

Филатов, забыв о поручении генерала Думова, пожирал ее плотоядным взглядом. Она срывающимся голосом принесла ему свои извинения. Он галантно шаркнул ножкой и поспешил рассеять ее страхи. Они разговорились. Нади выразила готовность оказать помощь «Анатолю» в поиске необходимой литературы. Филатов, забыв одно из правил разведки — красивая женщина — это мина замедленного действия, подорвался: сел к ней в машину. «Медовая ловушка», задуманная резидентурой ЦРУ, сработала.

Американка с русскими корнями Нади даже на кадрах скрытой фотосъемки службы безопасности советского посольства в Алжире выглядела эффектно. Перед такой не то что Филатов, а и сам Василий Семенович Лановой, о котором завистливые языки судачили, что он рожден для жизни половой, вряд ли бы устоял.

Не устоял и Филатов. Он и Нади объехали все известные книжные лавки, но так и не нашли нужной литературы. Филатов, зная крутой нрав генерала Думова, приуныл. Выручила Нади. Она готова была подарить «Анатолю» книги из библиотеки родителей. Они оказались специалистами по Алжиру. В Филатове заговорил разведчик. В родителях Нади ему виделся будущий важный источник оперативной информации. Вторая наживка ЦРУ также сработала. Филатов в нарушение служебной инструкции, не поставив в известность Думова, отправился в дом Нади.

Ее родителей на месте не оказалось. Несколько часов назад они выехали в порт и отправились в морской круиз. Филатов не придал значения этому обстоятельству. Не насторожила его и обстановка в квартире. По своему интерьеру она больше напоминала конспиративную квартиру для встреч с агентами. Профессионал-разведчик Филатов пал жертвой чар Нади. Скрытые видеокамеры американской разведки фиксировали каждое произнесенное им слово и плотоядное выражение на физиономии. Он больше следил за соблазнительными телодвижениями Нади, чем занимался поиском книг. В библиотеке их не оказалось. Нади заверила Филатова, что в ближайшее время подберет необходимую литературу и в качестве компенсации за потерянное время предложила ланч. Сработала очередная «домашняя заготовка» резидентуры ЦРУ. Филатов остался. Хорошее вино, приятная музыка и волнующая близость красивой девушки окончательно вскружили ему голову. В тот раз пока еще советскому военному разведчику стоило немалых усилий, чтобы не поколебать свои моральные устои, сохранить верность коммунистической партии и жене.